Вопрос к священнику

"Мне попали в руки сектантские газеты, в которых описывается чудо воскресения из мертвых сотрудника милиции, члена протестантской общины Бориса Пилипчука. Правда ли то, о чем там написано? И если да, то как с православной точки зрения смотреть на чудеса в сектантстве?"

"... В конце этой лестницы я увидел необычайный свет. И оттуда, откуда лился этот прекрасный свет, я услышал: "Сын мой, зайди ко Мне, и Я покажу нечто. Ядам тебе помощь".

БЛАЖЕННЫ НЕ ВИДЕВШИЕ, НО УВЕРОВАВШИЕ

В наше время существует немало литературы о т.н. "посмертных" и "внетелесных" опытах. "Посмертные" опыты описывают состояния человека после его смерти, чаще всего клинической, и возвращение его к жизни, а "внетелесные" - то же, но при отделении души от тела, вызванном искусственно, путем всевозможных духовных или телесных упражнений, а также по целому ряду других причин. "Посмертные" и "внетелесные" опыты имеют между собой много общего. Это и отделение от тела сознания, и прекращение жизнедеятельности всех функций организма, это и схожесть в описании "внетелесного" путешествия.

На Западе проводились исследования, при которых добровольцев вводили в состояние клинической смерти, а при "оживлении" записывали то, что они рассказывали. Таких людей назвали "некронавтами". Авторы Нашумевших публикаций на эту тему, такие как д-р Элизабет Кублер-Росс, Рэймонд А. Моуди, Дэвид Р. Уилер, по меткому выражению последнего, "сами не имеют ясного толкования" описанного и вынуждены искать его в учениях различных религий, сект, в оккультизме и мистике.

Православное христианство имеет вполне ясный взгляд на загробную жизнь, начиная с самого момента смерти. Это учение содержится в Священном Писании (толкуемом во всем контексте христианского учения), в писаниях Святых Отцов. Что же касается конкретных опытов души после смерти, то они описаны в Житиях святых и антологиях, посвященных личному опыту такого рода. Таким образом, православный христианин имеет в своем распоряжении богатейшую литературу, с помощью которой можно понять новые "посмертные" опыты и оценить их в свете всего православного учения о жизни после смерти.

Отвечая на вопросы, поставленные в письме, необходимо отметить следующее. Во-первых, что есть чудо? И чем отличается чудо истинное от ложного? "Чудо, - рассуждает Иоанн Златоуст, - есть доступное внешнему наблюдению действие или событие сверхъестественное, но не противоестественное, производимое непосредственно силою Божиею для достижения важных религиозных целей на пути спасения". Сам Иисус Христос в чуде, как самом очевидном и доступном доказательстве, находит свидетельство Божественности Своего посланничества: "Когда не верите Мне, то верьте Моим делам". На это опирались в своей проповеди и апостолы. В Новом Завете чудеса еще называются знамениями, т.е. видимыми знаками, очевидными доказательствами того, что в данном случае говорит и действует непосредственно, или в лице своих посланников - сам Бог. "Большею частию чудеса действуют на внешние чувства толпы, и усвоение истины под влиянием их бывает механическим, неглубоким. "Гораздо вернее были те ученики, - продолжает Златоуст, - которые не чудесами только были привлекаемы ко Христу, но учением Его, ибо чудеса увлекали более грубых, а более разумных -пророчества и учение. Поэтому те, которые были пленены учением, были тверже привлеченных знамениями; их-то Христос утешал, говоря: "Блаженны не видевшие, но уверовавшие".

Христос открывал Свою чудодейственную силу только перед верующими в Него. Он порицал тех, которые окружали Его только из жажды чудес, и не творил чудес там, где не находил соответствующих нравственных условий для их совершения. Это и понятно, потому что чудеса в этом случае теряли свой нравственный смысл и значение для людей. Тут и лежит ключ к отличению истинных чудес от мнимых, ложных, совершаемых демонами по попущению Божьему, то есть действий, лишенных нравственно обусловленного характера. Они поражают своею странностью и необычностью, но не отличаются нравственно благотворными целями и совершаются "лжехристами и лжепророками, чтобы прельстить многих", чтобы снискать доверие к ложным религиям (Втор. XIII; Откр. XIII, 13,14; XIX, 20). Только при условии обращения ко Господу, единения с Ним в самом великом чуде таинства-Евхаристии, сердечного изменения, нравственного перерождения - достоверность чудес становится очевидною и убедительною. А нравственное перерождение требует внутренней работы над собою и благодати Божией.

Чтобы дать правильную оценку этому случаю возвращения к жизни, как и многочисленным случаям, описанным у западных авторов, попробуем сравнить их с результатами "посмертных опытов" православных отцов Церкви. Перед этим необходимо напомнить себе слова 12-й главы Апокалипсиса св. Иоанна Богослова, что "низвержен был великий дракон, древний змий, называемый Диаволом и сатаною, низвержен на землю, и ангелы его низвержены с ним". И мы своим грехопадением "находимся в области падших духов, окружены ими, порабощены ими. Не имея возможности ворваться к нам, они извне подают нам знать о себе, принося различные греховные помыслы и мечтания или привлекая легковерную душу к общению с собой", - пишет святитель Игнатий Брянчанинов, указывая, что нам "можно достигнуть общения только с падшими духами". Это при жизни. Но и после смерти или при "внетелесном" опыте, "при отделении души от тела видимою смертию мы снова вступаем в разряд и общество духов...", где "святые духи уклонились от общения с человеками, как с недостойными такого общения, духи падшие, увлекшие нас в свое падение, смесились с нами, и чтоб удобнее содержать нас в плену, стараются соделать и себя, и свои цепи для нас незаметными. Если же они открывают себя, то открывают для того, чтобы укрепить свое владычество над нами. В своем стремлении обольстить нас они употребляют и истину, однако у них истина перемешана с ложью, истина употребляется по временам только для удобнейшего обольщения".

Преподобный Макарий Великий пишет, что "духи злобы с такою хитростию ведут брань против человека, что приносимые ими помыслы и мечтания душе представляются как бы рождающимися в ней самой, а не от чуждого ей злого духа, действующего и вместе с тем старающегося укрыться". Апостол Павел напоминает нам, что, желая увлечь нас, "сам сатана принимает вид ангела света". Прежде чем сравнивать "посмертный" опыт Святых Православия и протестантов, нелишне напомнить себе и о том, что происходит с душой человека по его смерти. В Евангелии от Луки в гл. 16 читаем слова Самого Христа: "Умер нищий и отнесен был Ангелами на лоно Авраамово; умер и богач, и похоронили его; И в аде, будучи в муках, он поднял глаза свои". Преподобный Макарий Великий рассуждает об этом следующим образом: "Когда исходит из тела душа человеческая, тогда совершается некое великое таинство. Если она повинна будет греху, то приступают к ней полчища демонов и ангелы сопротивные, и силы темные и похищают душу в область свою. И не должно сему, как бы необычайному, удивляться. Если человек, живя еще в сем веке, им покорился и повиновался, и соделался их рабом: тем более, когда исходит от мира, бывает ими пленен и порабощен. Так же, напротив, в отношении лучшего состояния должно разуметь: святым Божиим рабам и ныне предстоят Ангелы, и святые духи сохраняют и окружают их. А когда из тела изыдут, лики Ангельские, восприяв их душу, относят в свою страну, в мир святыни, и приводят их к Господу".

Теперь, для сравнения, приведем несколько примеров внетелесного опыта из Жития святых. Св. Афанасий Великий о великом подвижнике благочестия Антонии Великом свидетельствует следующее: "Однажды пред вкушением пищи около 9-го часа, встав помолиться, Антоний ощущает в себе, что он восхищен умом, и, что всего удивительнее, видит сам себя, будто бы он вне себя, и кто-то как бы возводит его по воздуху, в воздухе же стоят какие-то угрюмые и страшные лица, которые хотят преградить ему путь к восхождению. Но так как путеводители Антониевы сопротивлялись им, то они требуют отчета, не подлежит ли Антоний какой-либо ответственности перед ними... Атак как обвинители не могли (ни в чем) уличить его, то свободен и невозбранен сделался ему путь. И вдруг видит он, что как бы возвращается и входит сам в себя и снова делается прежним Антонием". К этому рассказу св. Афанасий присовокупляет, что Антоний удивляется, увидев, со сколь многими врагами предстоит нам брань и с какими трудами должно человеку проходить по воздуху. И тогда пришло ему на память, что в этом именно смысле сказал апостол: "по воле князя, господствующего в воздухе, действующего ныне в сынах противления" (Еф. 2,2), ибо враг имеет в воздухе власть вступать в борьбу с преходящими по нему (т.е. воздуху), покушается преграждать им путь".

Еще одно свидетельство. "Инок Исихий вел прежде самую нерадивую жизнь и нисколько не заботился о душе своей. Наконец впал в жестокую болезнь, в которой душа его с час времени была в совершенном разлучении от тела. Потом он пришел в себя и, умоляя всех нас, чтобы тотчас от него удалились, заключил дверь своей келий. Он прожил в затворе 12 лет, никому никогда не сказав ни малого, ни великого слова и ничего не вкушая, кроме хлеба и воды. Живя в своей келий, он погружался мыслию в те видения, которые представлялись ему во время обмирания; ужасался и сетовал, как пред лицем Господним, и никогда не изменял образа своей жизни, но постоянно был как бы вне себя и не переставал тихо проливать теплые слезы..."

Можно было бы продолжить православное отображение посмертного опыта. Примеров тому множество. Но в них не найдем мы экзальтированно-восторженных описаний встречи с Богом, но лишь плач о своем недостоинстве и взывание о помощи Божией в преодолении искушений. Конечно, реален внетелесный опыт, описанный в протестантской газете "Слово веры", который произошел с Борисом Пилипчуком, но в том-то и отличие этого опыта от настоящего, истинного чуда, что далось Борису видение Бога без преодоления "духов злобы поднебесной", это ложное внушение читателям, что только "прийми Христа в свое сердце, как своего личного Бога, и ты спасен" (!?). В том-то и лукавство происшедшего, что душа бессмертна, что "Он - Живой, Реальный и Всемогущий; многие поймут, что есть вечная жизнь и путь к ней открыт для каждого человека", пишет пастор протестантской церкви "Слово веры", забывая рассказать читателям о мытарствах блаж. Феодоры и о том, сколь много надо потрудиться для спасения души. Такое описание "внетелесного" опыта вне православного понимания в наш лукавый век, когда ослабла вера, приучает к тому, что традиционная христианская подготовка к вечной жизни (вера, покаяние, приобщение Св. Тайн, духовная борьба, смирение,, послушание и т.д.) не имеет уже более того значения, какое должны иметь в жизни, Бог и так достижим. "Мы спасены!" "Я спасен!" И ада нет, ведь Борис Пилипчук не видел демонов, но ангелов и Бога. И суда не будет. Ведь Бог уже достигнут. И, сияя радостными улыбками, втягиваемся в спектакль великого постановщика, играя в нем роль якобы спасенной души.

Вернуться